Фильм снят в 2006 году. Съёмки проходили на семейном хуторе Ивансов под Плявиняс. В баню к бывшему председателю Народного фронта времён «Пробуждения» приехали художник Юрис Путрамс, секретарь посольства Словакии Александр Шкурла, журналистка из Екабпилса Мара Гринберга, этнографический ансамбль «Балси» и журналист Александр Растопчин.
Внимание! В фильме звучит ненормативная лексика!
А теперь главный вопрос и ответ на него – почему фильм про Дайниса Иванса и почему сейчас, в январе 2010?
Только что прошли торжественные воспоминания событий 1991 года. Раздавались медали, горели костры.И за всей этой мишурой мало кто заметил, что в мероприятиях не принимает участие символ революции 1991 года, человек, которого в то время боготворил каждый латыш.
Эхо Риги: - Дайнис, почему ты не ездил в Ригу на памятные мероприятия?
- А что я могу сказать народу? Что нас всех использовали? Что мне стыдно за последствия? Да, это так. Но революцию мы делали честно и искренне! Мы верили и совершали поступки. Моя вина перед народом, перед Латвией, в том, что я не сумел довести дело, сошёл с дистанции. Моя слабость, слабость моих малочисленных соратников обернулась катастрофой для Латвии – пошло разделение людей на национальности, расслоение на господ и батраков, воровство вселенского масштаба.
Эхо Риги: - Ты говоришь про соратников. А много их было и где они сейчас?
- Во времена «Пробуждения» казалось, что их много, что это все, кто стоял с флагами на набережной, кто пел вместе на Большой эстраде Межапарка. Увы. Потом оказалось, что около меня никого и нет. Почему? Я не человек системы! Я не Их человек!
Эхо Риги: - Здесь очень забавная история случилась. Дайнис, а ведь именно тебя большинство латышей считают ИУДОЙ, предателем. Не тех господ, которые разворовали страну - премьеров Гайлиса, Биркавса, Годманиса и далее по списку, не тех банкиров, комсомольских, советских и партийных деятелей, которые воспользовались ситуацией и уничтожили Латвию. А, именно, тебя!
- Да. Это правда. В политику я попал случайно. Господам был нужен незапятнанный коммунистической партией и КГБ молодой латыш, который бы пользовался доверием у народа. В то время я издавал газету, боролся за экологию страны, воевал против строительства Даугавпилской ГЭС на Даугаве. Я сам поверил в независимую процветающую Латвию. Искренне. И боролся. Народный фронт, декларация восстановления независимости, январские события 1991 года, путч и Свобода в августе. Эйфория. Но, она очень быстро прошла, когда мне чётко было указано место – староста. Один в один, как всесоюзный Староста Калинин – почётный председатель без власти и без слова. Я отказался.
Вышел из народа и никуда от него не ушёл. Еду из Плявиняс на электричке, по Риге на троллейбусе. Машину использую редко, состояния не накопил, безработный, своих заводов и фирм у меня нет – для латыша я никто. В их понимании я не господин, а свой. Поэтому ко мне можно обращаться на «ты», похлопать по плечу, ругаться. Зато к «господину» латыш подойдёт, три раза поклонившись, и тоненьким голоском пропоёт: «Здравствуйте, Господин…». Да. За спиной он будет обзывать этого господина самыми последними словами, говорить, что он вор, бандит. Но, если он приехал на машине, ворует миллионами, принимает античеловеческие законы – он Господин, ему надо кланяться. Это, кстати, немаловажная причина, почему Латвия не смогла воспользоваться подарком истории и стать процветающим государством.
Эхо Риги: - Увы. Среднестатистический латыш не готов быть ХОЗЯИНОМ. Только господином или батраком.
Что дальше? Чем будешь заниматься? Я знаю, ты один из лучших специалистов в Латвии по строительству деревенских бань, один из самых больших знатоков банного искусства и традиций.
- Вот, Александр. В этом всё и дело. Я возвращаюсь в журналистику, с которой у нас в стране совсем плохо. Сколько я знаю журналистов, готовых публиковать честные статьи, невзирая, на деньги, партийную принадлежность, приказы начальства?
Эхо Риги: - Стране необходима встряска. Чтобы человек, латыш, русский, не важно, какой национальности, начал думать. Думать, а не механически кланяться, растягивая слова, или тыкая, бить по плечу.